Он был одним из тысячи московских айтишников: застенчивый в общении, азартно гугливший решения любых проблем и скрывавший от коллег любовь к ретро-компьютерам. Но в ту роковую пятницу кодёр Максим Смелов превратился в грабителя — не из-за денег, а из чистого безумия: вместо того чтобы залечь на дно после налёта на инкассаторскую машину, он сел в старенький Ford и записал на веб-камеру видеообращение. На экране его взволнованное лицо, а за спиной — отрывки банковских пачек и разбросанные вышеупомянутые носители с данными; голос дрожит, когда он объявляет: «Я еду не в Сочи и не в Майами. Мой финал — Чернобыльская АЭС и город Припять».
Следующие кадры — поездка по просёлочным дорогам, забитым автозапчастями и поражёнными ржавчиной придорожными знаками. Максим объясняет, что в Припяти он ищет не только тишину заброшенного города, но и некий артефакт — «чёрный ящик» легендарного экспериментального блока, содержавший секреты нераскрытых технологий. Каждый поворот камеры фиксирует глухие леса и поля, где трава растёт ярче, чем в столичных парках, а звон колокольчиков вдалеке заставляет сердце биться чаще. Однажды он останавливается у моста через Припять — в кадр попадает надпись «Зона отчуждения» и разрушенный дом с облупившейся вывеской. Он вздыхает и шепчет: «Сюда не ходят люди. Но я должен знать правду».
Третья часть видео — ночь в радиационной лаборатории, где Максим, надеясь остаться незамеченным, подбирает старые ключи и входит в подвал энергоблока. Лампа на голове освещает провода, давно поржавевшие от пара и времени, а воздух скрипит под ногами, словно стонет от боли. Камера трясётся, когда он находит запылённый ящик с гравировкой «ЧБ-Эксперимент 1986», и отпускает дрожащую фразу: «Если я всё сделаю правильно, мир узнает, как далеко мы зашли. А зона… зона даст мне то, чего не найдёшь ни в чате, ни в темном вебе». В последний момент связь прерывается, и на экране остаётся лишь мерцающий отсвет монитора и эхо ветра в заброшенных коридорах Чернобыльской АЭС.
